19 December 1917. Anton Denikin

Новочеркасск

В тюрьму явился полковник генерального штаба и доложил генералу Корнилову:

— Через четыре часа Крыленко приедет в Могилев, который будет сдан Ставкой без боя. Генерал Духонин приказал вам доложить, что всем заключенным необходимо тотчас же покинуть Быхов.

Генерал Корнилов пригласил коменданта, подполковника Текинского полка Эргардта и сказал ему:

— Немедленно освободите генералов. Текинцам изготовиться к выступлению к 12 часам ночи. Я иду с полком.

Текинский полк шел всю ночь и весь день, чтобы сразу оторваться от могилевского района. Следуя в общем направлении на юго-восток и заметая следы, полк делал усиленные переходы, преимущественно по ночам, встречая на пути плохо еще замерзшие, с трудными переправами реки и имее впереди ряд железнодорожных линий, на которых ожидалось организованное сопротивление. В попутных деревнях жители разбегались или с ужасом встречали Текинцев, напуганные грабежами и разбоями вооруженных шаек, бороздивших тогда вдоль и поперек Могилевскую губернию. И провожали с удивлением "диких", в первый раз увидев солдат, которые никого не трогают и за все щедро расплачиваются.

Был сильный мороз, гололедица; всадники приходили в изнеможение от огромных переходов и беассонных ночей; невероятно страдали от холода и, как говорить один из участников, в конце концов буквально "отупели"; лошади, не втянутые в работу, шли с трудом, отставали и калечились. Впереди -- огромный путь и полная неизвестность.

Среди офицеров сохранялось приподнятое настроение, поддерживаемое обаянием Корнилова, верностью слову и, может быть, романтизмом всего предприятия: из Быхова на Дон, больше тысячи верст, в зимнюю стужу, среди множества преград и опасностей, с любимым вождем -- это было похоже на красивую сказку... Но у всадников с каждым днем настроение падало, и скоро... сказка оборвалась; началась тяжелая проза жизни.

На седьмой день похода, 9-го, полк выступил из села Красновичи и подходил к деревне Писаревке, имея целью пересечь железную дорогу восточнее станции Унечи. Явившийся добровольно крестьянин проводник навел Текинцев на большевистскую засаду: поравнявшись с опушкой леса, они были встречены почти в упор ружейным огнем. Полк отскочил, отошел в Красновичи и оттуда свернул на юго-запад, предполагая обойти Унечи с другой стороны. Около 2 ч. дня подошли к линии Московско-Брестской железной дороги около станции Песчаники. Неожиданно из-за поворота появился поезд и с приспособленных площадок ударил по колонне огнем пулеметов и орудия. Головной эскадрон повернул круто в сторону и ускакал, несколько всадников свалилось, под Корниловым убита лошадь, полк рассыпался...

Долго собирали полк; подвели его к Корнилову. Измученные в конец Текинцы, не понимавшие, что творится вокруг, находились в большом волнении. Они сделали все, что могли, они по-прежнему преданы генералу, но...

- Ах, бояре! Что мы можем делать, когда вся Россия - большевик... говорили они своим офицерам.

В этот день Корнилов решил расстаться с полком, считая, что без него полку будет легче продвигаться на юг. Полк с командиром полка и семью офицерами должен был двигаться в м. Погар, вблизи Стародуба, и далее на Трубчевск, а Корнилов — с отрядом из всех остальных офицеров (одиннадцать) и 32 всадников на лучших лошадях пошел на юг на переправу через Десну, в направлении Новгорода-Северска. Отряд этот натыкался на засады, был окружен, несколько раз был обстрелян и, наконец, 13-го отошел в Погар. Здоровье генерала Корнилова, который чувствовал себя очень плохо еще в день выступления, окончательно пошатнулось. Последний переход он уже едва шел, все время поддерживаемый под руки кем либо из офицеров; страшный холод не давал возможности сидеть на лошади. Считая бесцельным подвергать в дальнейшем риску преданных ему офицеров, Корнилов наотрез отказался от их сопровождения и решил продолжать путь один.

В сопровождении офицера и двух всадников он, переодетый в штатское платье, отправился на станцию Холмичи и, простившись с ними, сел в поезд, отправлявшийся на юг. Командир полка послал телеграмму Крыленко приблизительно такого содержания:

выполняя приказание покойного Верховного главнокомандующего, генерала Духонина, Текинский полк сопровождал на Дон генерала Корнилова; но 9-е полк был обстрелян, под генералом Корниловым убита лошадь, и сам он пропал без вести. За прекращением задачи, полк ожидает распоряжений.

В ночь на 16 декабря в арестантском вагоне под сильным украинским караулом везли в Киев двух отставших и пойманных текинских офицеров. Один из них, ротмистр А. на станции Конотоп в сопровождении караульного офицера был отпущен в буфет за провизией. На перроне его окликнул хромой старик, в старой заношенной одежде и в стоптанных валенках:

— Здорово товарищ! А Гришин с вами?

— Здравия... здравствуйте, да...

Старик кивнул головой и исчез в толпе.

— Послушайте, да ведь это генерал Корнилов! — воскликнул караульный офицер.

Ледяной холод в сердце, неискренний смешок и сбивчивая речь в ответ:

— Что вы, ха-ха, как так Корнилов, просто знакомый один...

19 декабря «старик» — по паспорту Ларион Иванов, беженец из Румынии — прибыл в г. Новочеркасск, где его ждали с тревожным нетерпением семья и соратники.

Nicholas II

My name day passed quietly and not as it had in other times. At 12 o'clock services were held. The infantrymen from the 4th, Battalion congratulated me in the garden and I them on a Battalion holiday. I received three birthday pies and one from the guards. During the evening Marie, Alexis and I'Ir. Gilliard played very well the small parts in the play, "Le eluide John." It was very funny.

, and others

2 Like

Comment

Vera Sudeikina

Yalta, Crimea, Russian Republic

We went to see Yusupov in Sosnovaya Roscha; the house that is now being built there is awkward, but cosy. There will not be that much work for Serezha, because Yusupov wants to keep everything rather simple (hospital white), and he could only paint one small studio and a private room next to it. The position of the house is wonderful. The thought of a field of violets in front of it is lovely. We were brought there and back in his car.

, and others

Like

Comment

Maxim Gorky

23, Kronversky ave., Petrograd, Russian Republic

The former minister Konovalov, a scrupulously honest man, set up a Community Hall in his factory in Vichuga which is a model building of this type. Konovalov is now in prison. The romantic-minded but impractical Lunacharksy is now trying to foist the poet Yasinsky, a writer with a vile reputation, on the working classes. To do this is to soil the banner of the working class and corrupt the proletariat. See more

, and others

1 Like

Comment

George Buchanan

4, Dvortsovaya embankment, Petrograd, Russian Republic (British Embassy)

Trotzky called this afternoon on the French Ambassador and said that the Allies had always refused to revise their war aims, and that, as he did not wish to be repeatedly put off as his predecessors in office had been, he had decided to open peace negotiations. They would, however, be suspended for a week so as to give the AUies the opportunity of participating in them. He was quite correct and civil. He has not honored me with a visit for fear that I should decline to receive him. See more

, and others

1 Like

Comment

Anna Pavlova

Puerto Cabello, Venezuela

is traveling to Puerto Cabello

, and others

Like

Comment

Winston Churchill

London, United Kingdom

The Provisional Government issued manifestoes in favour of a liberal policy and loyalty to the Allies. So far as words and votes would serve, nothing was left undone. Meanwhile the German hammer broke down the front and Lenin blew up the rear.

Who shall judge these harassed champions of Russian freedom and democracy? Were they not set tasks beyond the compass of mortal men? Could any men or any measures have made head at once against the double assault? Politicians and writers in successful nations should not too readily assume their superiority to beings subjected to such pressures. Caesar, Cromwell, Napoleon, might have been smothered here like Captain Webb in the rapids of Niagara. All broke, all collapsed, all liquefied in universal babble and approaching cannonade, and out of the anarchy emerged the one coherent, frightful entity and fact—the Bolshevik punch.

, and others

Like

Comment

Novocherkassk, Russian Republic

is in Novocherkassk

Rosa Luxemburg

Prison of Breslau (Wroclaw), Wiezienna street, Poland

About Bolsheviks. Of course, I don’t like their fanatical pursuit of peace. But in the end, they are not to blame, they are in a difficult position, and choose a better one of the two bad situations. Others are responsible for it… These events are great and will have unpredictable consequences.

, and others

3 Like

Comment

Ottokar Czernin

Nordbahnhof, Vienna, Austria

Departure from Vienna, Wednesday, 19th, four o'clock, Nordbahnhof. Found the party already assembled there: Gratz and Wiesner, Colloredo, Gautsch and Andrian, also Lieut. Field-Marshal Csicserics, and Major Fleck, Baden. I took the opportunity on the journey to give Csicserics an idea of my intentions and the tactics to be pursued. I told him that in my opinion Russia would propose a general peace, and that we must of course accept this proposal. I hoped that the first steps for a general peace would be taken at Brest, and not given up for a long time. Should the Entente not accept, then at least the way would be open for a separate peace. After that I had long discussions with Gratz and Wiesner, which took up more or less the whole day.

, and others

Like

Comment

18 December